О выпавшей на мою долю интересной поездке в Японию рассказать на нескольких страницах почти невозможно. Об участии в Тихоокеанском научном конгрессе в Токио и передвигавшемся по южным берегам Хонсю симпозиуме «Морские парки», о знакомстве с этими парками — подводными заповедниками, создаваемыми в 15 префектурах Японии, о посещении жемчужных плантаций и дельфиньего цирка, морских экскурсиях в залив Сагами и во внутреннее Японское море — обо всем этом можно рассказывать бесконечно. Здесь же я хочу поделиться лишь некоторыми впечатлениями о поездке по Японии — этой удивительной морской стране.
И действительно, в ней нет ни одной точки, которая была бы удалена от моря дальше чем на 150 километров. Вряд ли можно найти другую страну, в жизни которой море играло бы столь большую роль. В перенаселенной Японии лишь одна пятая часть территории пригодна для земледелия, четыре пятых занимают горы и тщательно культивируемые леса, предохраняющие почву от эрозии. Не удивительно поэтому, что рыба и другие морские продукты занимают в рационе японцев второе место, вслед за традиционным для всей Юго-Восточной Азии рисом. На каждых четверых работающих японцев приходится один рыбак или моряк, а по добыче из моря пищевых продуктов Япония прочно занимает первое место в мире.
Видный японский специалист по рыбному хозяйству Накаи говорит, что если американцы потребляют девять фунтов мяса на один фунт рыбы, то у японцев пропорция обратная. В Японии обитает более 400 видов промысловых рыб, не считая многочисленных так называемых нерыбных организмов: моллюсков, брюхоногих, двустворчатых, головоногих (осьминоги, кальмары и каракатицы), ракообразных (креветки и крабы), иглокожих (морские ежи и голотурии) и водорослей. Однако основу промысла (70—75% вылова) составляют всего 14 видов рыб, из беспозвоночных животных — кальмары, устрицы, моллюск галиотис (морское ухо), а из водорослей — искусственно разводимые морская капуста и порфира, дающая в год несколько урожаев. Но море здесь не только кормилец. Оно часто оборачивается коварным и жестоким врагом. Ведь Япония — страна тайфунов и наводнений. Нередко посещают ее и зловещие моретрясения — цунами.
Все это объясняет то особое внимание, которое уделяется в Японии мореводческим наукам. На Тихоокеанском конгрессе проблемы рыбного хозяйства, морской биологии и океанографии заняли господствующее положение. Только по морской биологии было прочитано более ста докладов. Сердечный и непринужденный прием устроили для нас японские биологи в парке Кораку-эн, сочетающем в себе традиционные элементы «сада деревьев», «сада цветов», «сада камней», «сада мхов» и «сада воды» (правда, в то жаркое лето пересох знаменитый водопад парка).
Ужин состоял преимущественно из даров моря. Нас угощали «суши» — блюдом из сырой рыбы, сдобренной пряными приправами, жареными в кипящем соевом масле и покрытыми тонким слоем теста; крупными, похожими на лангустов, креветками, так называемой «темпу-рой». Фарш из мяса моллюсков тоже был запечен в крупных конических раковинах трохусов. Все это дополнялось кушаньями из водорослей, подаваемых в самых различных видах и сочетаниях.
На прощание всем нам вручили объемистые пакеты с полуфабрикатами блюд из водорослей «нори» (порфира) и «комбу» (ламинарии), а также подробнейшую инструкцию по их приготовлению. Заботливые организаторы конгресса предусмотрели ряд экскурсий как в самом Токио, так и в его окрестностях.
Трехэтажный аквариум в парке Уэно (в этом парке сконцентрированы сокровищницы научных и художественных музеев Японии) представляет собой своего рода климатрон, где при температуре +16° содержатся холодолюбивые рыбы, такие, как наши лососевые (кета, чавыча, мазу), треска, сельдь, некоторые виды камбалы, а также глубоководные рыбы, привыкшие к постоянной, относительно низкой, температуре; в воде же, нагретой до +26°, по-видимому, хорошо чувствуют себя подвижные обитатели коралловых видов: яркие рыбы-бабочки — щетинозубы, пестрые рыбы-клоуны — амфиприоны, изысканные хромисы, помацентрусы и другие рыбы-барышни, нежные, выглядевшие рахитичными алектисы и массивные с «крашеными» губами балисты-спинороги.
В большом аквариуме плещется стая некрупных акул триакис, в другом — скалят злые морды мурены различных расцветок. Неплохо представлены и морские беспозвоночные— моллюски, ракообразные, иглокожие, среди них небольшой осьминог. В одной из комнат создан периодически осушаемый уголок фауны приливо-отливной полосы—литорали.
Хорош и пресноводный отдел. Его гордость — две бревноподобные двухметровой длины южноамериканские арапаимы, выращенные здесь из десятисантиметровых рыбок. Рядом стайка упитанных пираний — грозы Амазонки и ее притоков, — могущих превратить за несколько минут попавшего в воду человека или лошадь в голый скелет. Здесь же и продукты тысячелетнего культивирования— окрашенные карпы и разнообразные золотые рыбки.
Неподалеку от Токио, на окруженном лесом холме Тама, расположен другой аквариум, вернее, целый водный зрелищный комплекс: морской аквариум и «морской дворец Риугудзо»— своеобразный подводный театр, где на сцене — аквариуме глубиной 11 метров — подводные балерины разыгрывают красочные феерии.
В морском аквариуме много ярких и выразительных живых экспонатов: среди кокосовых пальм ползают внушительный кургузый «пальмовый вор» и сухопутные раки-отшельники. В находящемся рядом водоеме располагаются литоральные крабы, морские звезды, моллюски, актинии. В соседнем большом аквариуме — прибрежные акулы, скаты, гигантские рыбы — груперы, огромные морские черепахи и самый крупный в мире (да и вообще самый крупный из членистоногих) королевский краб с колючим панцирем и неправдоподобно длинными ногами. Обычно он обитает на значительной глубине, и притом только на тихоокеанском побережье Южной Японии, в неволе же он может существовать лишь при температуре +13—15° С и только в проточной воде.
Показали нам и «дельфиний цирк», расположенный в древнем городе Камакура. Я не буду останавливаться на его программе, а лишь отмечу, что, поскольку спектакли даются только летом, администрация цирка считает рациональным осенью выпускать дельфинов на волю с тем, чтобы весной наловить и выдрессировать новых,— вещь немыслимая для любых других представлений с животными. Очень непродолжительное обучение дельфинов распадается на две фазы — сначала приручают и дрессируют вожаков, которые затем помогают дрессировщику в работе с остальным стадом.
Побывали мы как-то на Центральном рыбном рынке в Токио. Мы немного опоздали к разгрузке рыболовецких судов и попали на рынок, когда рыбу уже распродавали в розницу на нескольких очень колоритных, как и вся обстановка рынка, аукционах. Мы как биологи были даже несколько разочарованы тем, что в отличие от других рыбных базаров совершенно не видели, здесь так называемого прилова и разнорыбицы — весь товар был тщательно рассортирован не только по видам, но и по размерам. Мелкую рыбу, видимо, сразу же сдают на тук и кормовую муку, а крупную разделывают еще на борту. Тем не менее мы все же увидели груды акул, лобастых корифен. Бесконечными рядами возвышались массивные обтекаемые тела тунцов.
Я не очень разбираюсь в их систематике, но названия этих многокилограммовых живых торпед так выразительны, что я довольно свободно мог отличить длинноперого тунца от желтоперого, полосатого от большеглазого. Интересен способ лова тунцов. Наряду с добычей на длинные ярусы их промышляют и удочкой. Каждый крючок, вернее крюк, прикрепляют одновременно к двум удилищам. Вытащить из воды тунца, даже не самого крупного, под силу только двум здоровым рыбакам.
На причалах бесконечными рядами лежали меч-рыбы с уже обрубленными мечами. На прилавках копошились еще живые осьминоги, окрашенные от возбуждения в самые различные цвета — от карминового до пунцового. В больших корзинах лежали подобранные строго по длине, и толщине сарганы, стройные сайры, упитанные кефали и молочные рыбы. В другом месте мы увидели дальневосточных лососей и камчатских крабов (среди последних большинство мне показалось недомерками).
Из более мелких крабов преобладали волосатые пятиугольные тельмессусы, переложенные свежими листьями. Поразило нас обилие больших и удивительно вкусных креветок-пенеид. Ракообразных других видов что-то не было видно, зато во всем разнообразии были представлены двустворчатые и брюхоногие моллюски. Большинство водорослей продавалось в уже обработанном виде. Из свежих я углядел только близкую к нашей морской капусте ун-дарию. И всюду — вода и лед, лед и вода. И никакого запаха рыбы! Говорят, к полудню торговлю прекращают, все, что не куплено придирчивыми хозяйками и ресторанными агентами, оптом продают на тук.
Японские морские биологи организовали для нас однодневную экскурсию на литораль острова Эпосима, расположенного против входа в залив Сагами, почти у самого берега, и соединенного с ним мостом. По каменной лестнице мы спустились на прибрежные скалы.
В верхней части уже раскаленной солнцем скалистой платформы из-под ног стаями разбегались похожие на тараканов равноногие рачки лигии. Немного ниже по берегу возвышались светлыми холмиками крупные морские желуди тетраклиты, еще чуть дальше — брюхоногие моллюски литторины и плотно присосавшиеся к скалам морские блюдечки, плоские конические раковины которых похожи на плетеные шляпы земледельцев Юго-Восточной Азии. В расселинах между скалами укрываются плотно прирастающие к ним аппетитные морские уточки-мителлы. Водоросли появляются лишь в нижней половине литорали, на крутых берегах проток.
К экскурсии для сбора необходимого ученым материала специально приставлены аквалангисты. Вооружившись аквалангом одного из них, я осторожно спустился по крутому склону на дно. Во многих местах каменистое дно было покрыто толстыми корками губок, попадались морские ежи, офиуры со змеевидными извивающимися лучами, крупные раковины брюхоногих моллюсков. Промелькнула похожая на терпуга рыба. По окончании конгресса — симпозиум «Морские парки», но не стационарный, а путешествующий.
В Японии развитию подводных парков придается очень большое значение. Поэтому посвященный им симпозиум пользовался исключительным вниманием местных властей и научной общественности. Путь симпозиума пролегал по юго-восточному и южному побережьям острова Хонсю (Нагойя, Инуяма — на берегах реки Кисо). Возили нас и в морские парки на островах Тоши и Шино, которые делегаты симпозиума осматривали на лодках со стеклянным дном. Тем же, кому этого было недостаточно, удалось поплавать над заповедным дном в маске, а при удаче —и с аквалангом.
Здесь подводные пейзажи немного отличались от тех, что нам раньше привелось видеть на Эносиме. Но позднее в морском парке Ширахамы с его коралловыми рифами мы почувствовали себя словно в тропиках. Правда, рифы, такие, как ветвистые кораллы-акропоры, выглядят довольно чахло (здесь проходит северная граница их распространения, и, кроме того, до недавнего времени их повреждали рыбаки сетями и добытчики сувениров). Зато это окупается обилием ярких и красочных, похожих на расписные блюда, рыб-бабочек или щетинозубов, иссиня-голубых хромисов, как бы облаченных в вызывающе пестрый клоунский наряд амфиприонов, красных большеглазых рыб-белок.
Познакомили нас и с индустрией культивированного жемчуга, которым славится залив Исэ. Почти вся его акватория покрыта плотами с подвешенными к ним садками с жемчужницами. Зимой, когда температура воды в заливе падает до +8°С — предела выживания жемчужниц, эти бесчисленные флотилии плотов временно отбуксировывают в открытое море. На мемориальном острове-музее Микимото нам показали все этапы этого интересного процесса, начиная от добычи нырялыцицами-ама маточного материала и кончая сортировкой готового жемчуга.
Под мантию достигшего трехлетнего возраста моллюска вводят шарик, как правило, изготовленный из толстостенной раковины пресноводной двустворки, обитающей в Миссисипи. Главный секрет в том, что этот шарик следует завернуть в кусочек мантии от другой жемчужницы, иначе он не приживается. Прооперированную раковину помещают в подвешенный к плоту садок и через три года из нее извлекают «созревшую» жемчужину, иногда две, редко три.
Кроме плотов с жемчужницами все мелководья заливов были покрыты шестами и щитами-циновками для выращивания устриц и водорослей. В аквариуме Сето, где благодаря тому, что система замкнутой циркуляции дополнена водозабором непосредственно с Кораллового рифа, успешно выживают такие прихотливые беспозвоночные, как мягкие кораллы-аль-циоцарии, рифообразующие мадрепоровые кораллы и кораллы роговые — горгонарии. Посещение этого замечательного аквариума, где содержится 540 видов животных, из которых половину составляют рыбы, было заключительным аккордом этой интересной и поучительной поездки.
Вообще по приезду из Японии я планирую приобрести лодки пвх кайман. Потому как эти лодки зарекомендовали себя с лучшей стороны и это, наверное, самые хорошие надувные лодки которые есть сейчас в продаже, ну это опять же на мой взгляд. Поэтому надувная лодка кайман это мой выбор, если вы с ним не согласны, то высказывайтесь в комментариях.